Лев навис над ними - грозно, неотвратимо, надолго… Потом вдруг завертелся, размахивая лапами в том пустом пространстве между потолком и полем, для которого архитекторы не придумали специального названия.
- М-мм… Еще?
- Почему бы и нет? Жизнь так прекрасна! Минута пролетела незаметно… За ней прошла вторая.
- Слушай, а на чем там висит этот лев?
- На мне, - отозвался мобайл. - Вы, люди, не единственная жизненная форма, ищущая утешения среди реликвий своего прошлого!
Голос был тоненький и хрупкий, как у чем-то озабоченной эоловой арфы.
- Я бы не хотел показаться чрезмерно любопытным, - заговорил Смит, - но кто вы?
- Пришелец, - прозвенел тот, доедая льва. - Мой корабль попал в аварию на полпути к Арктуру. Я быстро уяснил, что на вашей планете моя внешность не пользуется признанием - за исключением музеев, где я могу сойти за экспонат. Принадлежа к довольно чувствительной и, я бы даже сказал, несколько самовлюбленной расе, -
...
Читать дальше »
|
Смит усмехнулся и ухватил сенаторскую тогу крепкими пальцами скульптора.
- Ничтожный человечек, как думаешь ты задержать нас? Довольно Глории взвизгнуть - и сюда прибежит сторож. Довольно мне размахнуться - и ты неделю не встанешь!
- Сторож спит, а его слуховой аппарат мы отключили. Критики тоже, знаете ли, понимают в таких вещах! Отпусти меня, не то будет хуже!
- Давай-давай! - Смит наматывал материю на кулак.
- Суд! - с усмешкой повторил Кассий.
- Он предавался современному искусству, - сказал один из сенаторов.
- Следовательно, у него наклонности христианина, - заявил другой.
- Христиан - ко львам! - заключил третий и хлопнул в ладоши.
Смит увидел в темном углу зала нечто шевелящееся - ив ужасе отскочил. Кассий оправил тогу.
- Вы не имеете права! - закричала, закрывая лицо руками, Глория. - Мы же из греческого периода!
- Среди римлян поступай по-римски, - хихикнул Кассий.
По залу пр
...
Читать дальше »
|
Был он тощ, морщинист, неопрятен и несомненно страдал язвой желудка и разлитием желчи. И он, указуя на них обвиняющим перстом, повторил:
- Именно этого я и боялся!
- В-вы кто? - спросила Глория.
- Кассий, - представился он. - Кассий Фитцмюллен, критик на покое из «Дальтон Таймс». А вы собрались дезертировать?
- Вам-то что до этого? - уточнил Смит, поигрывая античными мускулами.
Кассий покачал головой.
- Что до этого? Вы представляете собой угрозу всему нашему образу жизни! Если вы уйдете, то станете, разумеется, художником либо педагогом - и, рано или поздно, вольно или невольно, словом или жестом выдадите то, о чем давно подозревали. Я слышал все ваши разговоры. Вам известно - теперь уже точно известно - что здесь находят последний приют все критики: старея, мы сходимся сюда изображать то, что так ненавидели в прошлой жизни. Вот почему с каждым годом число римских сенаторов растет.
- Я давно подозревал нечто подобное, -
...
Читать дальше »
|
Так проходит земная слава!
- Тогда зачем вообще нужны музеи?
- Милая девушка! Услышав такие слова от бывшей нареченной истинного художника, я могу, заключить, что ваша близость была столь мимолетной…
- Ах, что вы! - прервала она. - Прошу вас - наша дружба!..
- Хорошо, пусть дружба, - поправился Смит. - Но музеи - они отражают прошлое, которое мертво, в настоящее, которое ничего не замечает, и передают культурное наследие будущему, которое еще не родилось. В этом они подобны храмам.
- Это мне не приходило в голову, - призналась она. - Красивая идея! Почему бы вам не пойти в преподаватели?
- Им плохо платят. Но ваша мысль меня утешает. Пошли еще раз обчистим холодильник?
Они доедали последнее пирожное и обсуждали «Павшего Ахиллеса», расположившись под огромным мобайлом, смахивающим на истощенного осьминога. Смит говорил о своих великих идеях и о злобных критиках, бездушных и бесталанных кровопийцах, что обитают в воскресны
...
Читать дальше »
|
Мои родители вручили Арту билет в Рим первым классом и несколько сот долларов туристскими чеками. С тех пор я ничего о нем не слышала… и потому решила удалиться от мира.
- Как видно, ваши родители чужды возвышенному?
- Да… Думаю, они его еще и припугнули. Смит кивнул.
- Такова награда гению в этом несовершенном мире! И я в меру своих сил тщился просветить его - но лишь хула была мне воздаянием.
- Правда?
- Увы! На обратном пути зайдем в современный период - я покажу своего «Павшего Ахиллеса». Тут раздался весьма неприязненный смешок.
- Кто здесь? - встревоженно спросил Смит. Ответа не последовало. Они были в расцвете Римского Искусства, и лишь каменные сенаторы пялились на них безжизненными глазами.
- Здесь кто-то смеялся, - определила девушка.
- Мы не одни, признал, пожав плечами, Смит. - Я не в первый раз слышу подобное; но кто бы они ни были, они не разговорчивее траппистов, - и слава богу!
- Не забу
...
Читать дальше »
|
Следом за тем она приняла вид Скорбящей Гекубы - как раз наискосок от Поверженного Гладиатора (но, к счастью, обратясь к нему спиной). Смит с неохотой признал, что держать позу девушка умеет: очень скоро она достигла полной неподвижности. Профессионально одобряя ее, он отметил, что Древняя Греция воистину была матерью всех искусств: никто не смог бы проделать подобного в экспозиции, скажем, эпохи Ренессанса. Эта мысль его порадовала.
Когда, наконец, огромные двери закрылись и свет померк, незнакомка облегченно вздохнула и спрыгнула с пьедестала.
- Рано, - предупредил он. - Через девяносто три секунды пройдет сторож.
У девушки хватило духа зажать себе рот прекрасной ручкой. Шесть секунд для этой операции и 87 секунд для вторичного превращения в Гекубу. Она мгновенно окаменела, и все 87 секунд он мог любоваться ее редкостным самообладанием и не менее редкостной формой ее руки.
Сторож пришел, прошел и ушел, поводя фонарем и бородой в таинственных сум
...
Читать дальше »
|
Он узнавал себя, как в зеркале, в хитроумной мешанине из болтов и ореховой скорлупы. ''Если б ты не сдался, - говорил он себе с обидой, - если бы ты продержался подольше, как эти простейшие творения искусства…» Но нет! Это было невозможно!
- Или возможно? - взывал он к удивительно симметричному мобайлу (Мобайл - подвижная абстракционистская скульптура.) над ним. О, возможно ли?
- Пожалуй, - донеслось откуда-то, и Смит вихрем взлетел на пьедестал.
Ничто, однако, не угрожало ему. Музейный сторож вкушал греховные радости перед пышной рубенсовской наядой в дальнем крыле и потому при всем желании не мог участвовать в разговоре. Смит рассудил, что услышанное свидетельствует о его приближении к Высшей Истине. Он вернулся на Путь, удвоил свои усилия оторваться от земного и выглядел совершенно «Поверженным».
С тех пор не раз доводилось ему слышать сдавленный смешок или невнятный шепот. Вначале он оставлял их без внимания, считая шутками лукавых чад Мары и
...
Читать дальше »
|
Нет, совсем не напрасно оказались потраченными 4 доллара и 98 центов из продуктовых денег, ибо благодаря Пути к Освобождению Смит научился сохранять истинно мраморную неподвижность всякий раз, когда немолодая учительница младших классов, отягощенная нелепой прической и четырьмя десятками питомцев, бесцеремонно вторгалась в его владения (что происходило регулярно по вторникам и четвергам между 9. 35 и 9. 40 утра). К счастью, он предусмотрительно избрал сидячую позу.
К концу недели Смит точно установил соответствие между эволюциями музейного сторожа и звоном огромных часов в соседнем зале (превосходный образчик искусства XVIII века - эмаль, золоченые листья и множество ангелочков, игриво порхающих друг за другом). Ему совсем не хотелось быть похищенным в первую же неделю своей музейной карьеры: что могло бы ожидать его, кроме скучного места в третьестепенной галерее или унылого существования в сугубо частной коллекции не вполне честного коллекционера? Поэтому он был весьма ос
...
Читать дальше »
|
С этими словами Смит поднялся во весь свой шестифутовый рост и всмотрелся в зеркало. Окидывая взглядом свою мраморно белую кожу, высокий лоб, прямой нос и широко расставленные глаза, он подумал: поскольку художник не может жить искусством, не попытаться ли осуществить, если можно так выразиться, обратный процесс?
Он напряг мышцы, верно служившие ему все четыре студенческих года; отрабатывая ими половину стоимости обучения, юный Джей мог без особых помех, воспарив над мирской суетой, создавать собственное направление в искусстве: двумерную раскрашенную скульптуру.
«Для непредвзятого взгляда, - писал о ней некий ехидный критик, - работы мистера Смита - не то фрески без стен, не то просто взбесившиеся линии. В отношении первых вряд ли возможно превзойти этрусков - поскольку их фрески, по крайней мере, знали свое место; а что до вторых - воспитанники любого детского сада достаточно ловко владеют упомянутым искусством».
Ловко! Всего лишь - ловко! Тьфу! С души в
...
Читать дальше »
|
Когда действительность убедила Джея Смита, что искусству нет места в пустом и легкомысленном мире, Джей Смит решил оставить этот мир. Однако брошюра «Йога - Путь к Освобождению», выписанная им по почте за 4 доллара и 98 центов, не помогла ему освободиться от уз обыденности. Напротив, она даже усугубила зависимость Джея Смита, уменьшив его покупательную способность на 4 доллара и 98 центов - а хлеб насущный в этом мире, увы, приходится покупать.
Сосредоточившись в позе лотоса, Смит углубленно созерцал свой пупок, - но это приближало его не к освобождению, а только к осознанию, что с каждым новым днем пупок неуклонно приближается к позвоночнику. И если идею Нирваны можно счесть вполне эстетичной, то идею самоубийства таковой назвать трудно (притом на самоубийство не у всякого хватит духу, - да и откуда взяться крепкому духу в немощном теле?). Поэтому посредством ряда изящных рассуждении Смит отказался от этой мысли.
- Как легко лишить себя жизни в идеальной обстановк
...
Читать дальше »
| |
