Мой сайт

Между тем пролив патрулируется ООНовскими вертолетами и реактивными самолетами с приказом возвращать обратно каждого, кто попытается покинуть остров, и уничтожать каждое судно, имеющее намерение нарушить карантин. У нас нет выбора, Энни, - мы должны оставаться на острове, пока не обнаружим, что именно нарушилось в иммунной системе, и никого особенно не заботит, что случится с нами, если мы потерпим неудачу. Они там опасаются, что мы сами заразимся, принесем с собой это - чем бы оно ни было, - и в результате разразится эпидемия, которая положит конец всем эпидемиям. Я убежден, что если мы действительно потерпим неудачу, если мы не сможем вычленить проблему и найти способ ее лечения, они просто дождутся, пока вирусная пневмония заберет всех нас, а затем превратят в пар весь остров. До нас уже дошли слухи, что еще два местных заболели. Один человек из Санта-Терезы, рыбак, которого Диас залатал после взрыва гарпунной пушки, прокрался в наш лагерь прошлой ночью и рассказал Диасу, что священник запретил всем прихожанам искать медицинской помощи под страхом отлучения.

Отто абсолютно уверен, что островитяне начнут приходить к нам, когда достаточное их число заболеет, но Диас так не думает. Он говорит, что они слишком боятся священника, чтобы ослушаться его, и я в это верю. Ты не можешь представить, что за человек этот священник, Энни. Он немного выше среднего индейца на острове, с кирпично-красной кожей, бритой головой, длинным крючковатым носом и невероятно темными глазами, слегка косящими - Диас говорит, что косоглазие считалось у древних майя признаком красоты, и они вызывали его искусственно, подвешивая каучуковый шарик перед носом младенца. Сегодня будет ровно неделя, как я впервые увидел этого священника - через три дня после того, как мэр обратился к нам с просьбой вернуть muertos. Отто отшил его, разведя долгие разговоры об инкубационном периоде и необходимости последующей дезинфекции.