Мой сайт

И тут он вспомнил свой отряд, охранявший башню в море, такую огромную, что истребитель казался детской игрушкой рядом с ней; вспомнил зеленые волны Атлантики, далеко внизу, под станцией. Он там дежурил, когда мимо пролетал корабль, - один из трех сотрудников Автоматической Оборонной Станции номер семь, принадлежавшей ООН. Двое других уже мертвы или призывают смерть, потому что сначала один идиот, а потом и другой стали пленниками странных инопланетян с голубым мехом - хианцев, появившихся накануне вечером неизвестно откуда - радар никак не среагировал на их корабль. Похожие на бабуинов, они, словно разъяренная стая, пронеслись по станции, иногда опускаясь на четвереньки - видимо, так им было удобнее, - а их победная песнь, состоящая из одной-единственной пронзительной ноты, дикого вопля, напоминала сигнал паровозного гудка. Теперь, очевидно, станция принадлежит врагу целиком. Двое из них охраняли камеру, в которой он сидел. Он вспоминал, вспоминал...

- Я позволил им заплатить мне, чтобы они поверили, не заподозрили неладное, - попытался объяснить он. - Существует разница между полезной информацией и информацией никчемной.

- Не пытайся оправдаться, предатель, ты не мог знать, что окажется им полезным, а что абсолютно лишним. А потом ты позволил им назначить себя надсмотрщиком на фабрике и провел шесть исполненных самых разнообразных удовольствий лет.

- Все это время я был тесно связан с подпольщиками, ты же знаешь, мы готовились ко Дню Освобождения.

- Я думаю, ты работал и на тех, и на других; впрочем, это не имеет значения.

- Почему?

- Ты умрешь.

- Ты собираешься меня убить?

- Я уже это сделал.

- Не понимаю...

Роско рассмеялся, а потом, услышав голос Сандры, замолчал.

- ...А разве то, что он храбро сражался в День Освобождения, ничего не значит? - спросила она и встала у дорожки.